Обозреватель «Вокруг кино» досмотрел скандальную ленту Абделатифа Кешиша и делится своими впечатлениями.
Фильм Абделатифа Кешиша «Мектуб, любовь моя. Интермеццо» наделал в Каннах много шума. Беззастенчивый хронометраж – картина идет четыре часа (показ начался в десять вечера, закончился, соответственно, в два часа ночи) – обернулся беззастенчивым же зрелищем на экране. Первый кадр – парень Амин — будущий врач и писатель, фотографирует девушку Офелию в лучах заходящего солнца. Все прекрасно – развевающиеся волосы, прищуренные глаза, манкие губы, камера снижается ниже – аппетитная грудь, талия и потом во весь экран, долго-долго – огромная попа, снятая так близко, что видны все ее мелкие изъяны. Кажется, что вот-вот камера окажется в руках проктолога…
Далее режиссер перемещает нас на пляж. Юг Франции. Женские тела, плескающиеся в волнах. Купальники, не оставляющие простора воображению, капли воды на груди и снова попы, исполняющие тверк в море. На песке нежится молодая француженка, читающая умную книжку, к ней кадрятся два тунисца, они приводят компанию своих подружек, резвящихся в пене морской, и начинается разговор ни о чем. Девушки едят клубнику, мажут друг друга маслом – выглядит это очень эротично, но длится час. Солнце садится и герои решают переместится на дискотеку. Мини-шорты и крохотные топы, много спиртных напитков – и снова тверк, теперь уже жесточайший, снятый у шеста. Дискотека показывается в режиме реального времени, бедную француженку горячая тунисская молодежь вводит в мир похоти и искушения. Сцена длится тоже час, кроме танцев в ней больше ничего не происходит. И тут появляется Амин. Не думайте, действие не убыстряется, в нем нет и намека на драму, хотя отголоски какого-то конфликта происходит – Офелия беременна и хочет избавиться от ребенка.
Далее последует 13-минутная постельная сцена, тоже снятая чуть ли не в режиме реального времени, подробно и крупными планами…Каннская публика, привыкшая ко всяким экспериментам, в том числе и эротическим, не выдерживает и уходит рядами. Дело не в ханжестве, а в бессмысленности происходящего на экране, да еще в столь замедленном темпе…
В 2013 году Абделатф Кешиш завоевал Золотую пальмовую ветвь провокационным фильмом «Жизнь Адель», рассказывающем о любви двух девушек. Картина тоже отличалась долгими и откровенными эротическими сценами, но там был стройный сюжет, конфликт и настоящая драма. Леа Сейду и Адель Экзеркопулос удостоились наград за женские роли – на это редкое для Канн решение (три награды одному фильму) пошел Стивен Спилберг, председательствоваший тогда в жюри. Однако прошли годы – актрисы обвинили Кешиша в беспрецедентной жестокости в процессе съемок, особенно эротических сцен, нарушении трудового графика и т.д. У Кешиша настали сложные времена – банк заморозил его кредитные счета, он не мог найти финансирование на следующий фильм и даже выставил на аукцион Золотую пальмовую ветвь и масляные картины из «Жизни Адель», чтобы доделать начатую картину.
Этим фильмом была вышедшая в прошлом году на экраны первая часть «Мектуб, моя любовь» — трехчасовая. Не многие от нее пришли в восторг, но все отметили поэтичность языка Кешиша и воспевание безмятежной молодости, энергии и красоты. Сам режиссер говорил, что снимал о себе, своей юности и первых сексуальных впечатлениях. События происходят в 1994 году – во времена, когда французы и арабы не смотрели друг на друга с подозрением, что сегодня, конечно, звучит как утопия.
Вся эта поэтическая магия, котрая была в первом фильме (мы о нем подробно писали), разрушается во втором. Прекрасные девичьи тела кажутся уже мясом, танцы с трясущимися попами бесят, бессмысленные и редкие разговоры раздражают. Шутка, повторенная дважды, да еще рассказанная в 4-часовом хронометраже, не работает, как бы стареющий режиссер ни тужился. Кто-то назвал этот конкурсный фильм галлюцинациями импотента. А у кого-то и вовсе сложилось ощущение, что Кешиш просто нанес пощечину общественному вкусу, отомстил за свои раны, посмеялся над публикой… Теперь осталось наблюдать за выступлениями Офелии Бо — актрисы, тело, которой Кешиш подверг самому детальному препарированию. Не последует ли она примеру Экзеркопулос и Сейду?
Кстати слово «мектуб», вынесенное в название конкурсного фильма переводится как «рок», «фатум», «судьба». Боюсь, то это тот случай, когда фильм может сыграть роковую роль в судьбе режиссера и надолго изгнать ее с престижных площадок. В общем, попа показанная крупным планом в самом начале фильма, ярко символизирует место, куда завели режиссера его амбиции и эксперименты.
