Договор о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между Украиной и Россией 1 апреля утратил силу: рассыпался пеплом и канул в Лету. На бумаге он существовал и частично действовал (никогда в полной мере) 20 лет. От продления отказалась украинская сторона, приняв соответствующий закон, который инициировал Пётр Порошенко.
В какой момент в Большом договоре образовались дымящиеся трещины и что, собственно, должно произойти теперь, после того как «дружба закончилась»?
Верховная рада голосует за прекращение действия Договора о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве с Россией
Ответ на этот вопрос, когда и по чьей вине он начал зримо дымиться, несложен, если вспомнить о судьбе самых болезненных статей в Договоре, касающихся именно «дружбы». Например, кто и когда взялся поджигать статью, предусматривающую «защиту этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств на своей территории» (ст.12)? Или попросту спалил соседнюю статью, предусматривающую «принятие соответствующих законодательных актов, для предотвращения и пресечения любых действий, представляющих собой подстрекательство к насилию или насилие против отдельных лиц или групп граждан, основанное на национальной, расовой, этнической или религиозной нетерпимости» (ст. 11)?
Разумеется, украинское государство. Когда? Хороший вопрос, имеющий свою историю. На него можно ответить со всей определённостью: задолго до того, как возникла сама мысль о составлении Большого договора. Когда «бандеровский вопрос» на Западной Украине советские вожди стали затушёвывать и стыдливо прятать. Притом что большая часть бандеровцев после Великой Отечественной так и не понесла наказания, адекватного своим злодеяниям. А то и вообще никакого. Идея коммунизма, увы, не одолела идею регионального национализма, не растворила его в себе. Но попытка делалась, причём «растворяли» самым удивительным способом.
По данным советских партийных архивов, к 80-м годам прошлого века сотрудниками райкомов и обкомов компартии на Западной Украине «стали лица украинской национальности, которые в течение 1955-1959 годов получили реабилитацию». Доля «таких сотрудников была существенна и достигала в разных районах от 35 до 50 процентов». Не уклоняясь от темы, скажем, если бы к тому времени была образована Галицийская советская социалистическая автономная республика (или автономная область) в составе УССР, бандеровский вопрос был бы навсегда локализован и купирован. Он не стал бы токсичным для всей Украины в наши дни, тем более не стал бы фактором мирового кризиса в ХХI веке.
Выход бандеровцев из подполья произошёл на этапе распада СССР и проявился мгновенно, например, при захвате православных храмов униатами. В 1990 году при содействии боевиков УНА-УНСО и местной милиции фактически были разгромлены три епархии УПЦ (МП). Беззаконный разгром некоторые до сих пор предпочитают называть «реституцией».
Кстати, на этом фоне в ноябре 1990 был подписан Договор между РСФСР и Украинской ССР. О нём в Большом договоре сказано, что документ «способствовал развитию добрососедских отношений между обоими государствами». Договор от 19 ноября 1990 действовал более восьми лет, до 1 апреля 1999 года, то есть до момента, когда вступил в силу Большой договор.
Подписание Большого договора 31 мая 1997 года президентами Украины и России
Почему так долго, более восьми лет, отношения между Украиной и Россией строились по советскому документу? Подписание постсоветского Договора шло в увязке с решением проблемы реструктуризации долгов Украины перед Россией и, главное, с комплексом проблем по разделу Черноморского флота.
Посол России на Украине, в 1994-1999 годах заместитель министра иностранных дел России Юрий Дубинин в мемуарах нелицеприятно обозначает фон, на котором шли переговоры. «Эта работа не была свободна от эмоций, а переговоры порой принимали драматический оборот», – сказано дипломатично. А конкретика такова, что украинская сторона уличалась в таком «способе» ведения переговоров, как «изощренная хитрость и пустые посулы». Что сослужило плохую службу Украине как партнёру, доверие оказалось обманутым. Борис Ельцин возмущался: «Из-за такой позиции мы то договариваемся, то расходимся, то принимаем решения, то отказываемся от них. Друзья и соседи так себя не ведут, надо уважать партнёра».
Дубинин пишет о масштабности переговоров. По прошествии многих лет мы видим, что было упущено и что выстрелило позже. «Работа была поистине беспрецедентной. Прежде всего в том, что касалось заключения Договора, а также соглашений по Черноморскому флоту, составляющих основу основ всей правовой пирамиды российско-украинских отношений».
Выстрелило через годы то обстоятельство, что не ставился вопрос о Крыме и Юго-Востоке Украины. Он мог быть поставлен принципиально – «грубо, зримо» о необходимости проведения референдумов для выявления желания населения тех или иных регионов быть в составе того или другого государства. Дубинин при этом показывает, что «у Украины в силу специфики процесса формирования её территории фактически не было юридически оформленных границ». Правительство Ельцина эту очевидную особенность Украины решило использовать для получения выгод при разделе ЧФ. И не более того. В Беловежской Пуще в декабре 1991 года, как утверждает первый президент Украины Леонид Кравчук, его российский коллега не поднимал вопрос принадлежности Крыма и не требовал вернуть полуостров России: «Позиция была такова, что каждая республика забирает себе то, чем владеет на данный момент». Словно речь только о территории, но не о людях. Увы, уровень булгаковского Бунши: «Кемска волость? Да пусть забирают на здоровье…»
Беловежские соглашения – акт предательства интересов народа
Неработающая на Украине статья про «защиту этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств» на поверку и оказалась ключевой в пирамиде российско-украинских отношений. Посыпались, дымясь, и другие статьи – «экономические», «культурные», «научные», «транспортные»…
От тактических притеснений и оскорблений русского языка и русскокультурных граждан Украина докатилась до стратегического скакания на Майдане под известную «антимоскальскую» кричалку, после чего границы Украины и начали трансформироваться. Крым от такой вибрации отпал, зашатался Юго-Восток. Процесс не завершён.
Это только 2014 год выстрелил из своих калибров.
Украина объявила Россию «страной-агрессором», войну – гибридной, чем её олигархи во главе с Порошенко и умудряются объяснять рост товарооборота с Россией и рост личного своего благосостояния. Правда, верят им «не только лишь все», как сказал бы киевский мэр.
Договор о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между Российской Федерацией и Украиной прекратил своё существование в день, когда жителям страны стало известно, что президент, подписавший соответствующий указ, с треском проигрывает выборы.
Пётр Порошенко комментирует отказ от дружбы, сотрудничества и партнёрства с Россией
Украинские эксперты полагают, что, с одной стороны, прекращение действия Большого договора – лишь простая констатация факта отсутствия дружбы между сторонами, с другой – что в отказе от дружбы имеется «ахиллесова пята» Украины – это утрата положения о признании Россией незыблемости существующих границ Украины. Полагают, что именно по этой причине договор не был денонсирован в 2014 году (а не только из-за Липецкой кондитерской фабрики).
Непродлением договора клика Порошенко говорит пресловутое «остаточне прощавай» России. Они-то попрощались, а что же люди, жители Украины, которые уже в первом туре выборов отказали «остаточному прощавателю» в поддержке?
В помощь нам данные Киевского международного института социологии (КМИС) за февраль 2019 года.
Данные сенсационные. После Петиной пятилетки оболванивания и пропаганды не этого ждали майданные вожди.
Россию позитивно оценивают 57% украинцев. В зависимости от регионов: от 41% на Западе (!) до 75% на Юго-Востоке.
К жителям России, к россиянам отношение «хорошее» и «очень хорошее» у 77% опрошенных. На Западе «хорошо + очень хорошо» 70%, на Востоке – до 87%.
Сенсационным признаётся и отношение к Кремлю. По регионам – от 4% на Западе до 34% на Востоке.
Ещё несколько любопытных цифр. Социологи зафиксировали рост числа сторонников идеи, что между Украиной и Россией нужно убрать границы и таможни. Предыдущий опрос показал 40% таких, нынешний 48%. Наряду с этим уменьшилось число мечтающих о визовом режиме с Россией. Было 49%, ныне 39%. Социологами отмечен и рост сторонников идеи объединения в единое государство. И это на фоне преследования за инакомыслия, когда народ не говорит всей правды! В реальности все эти показатели, отражающие стремление народа вернуться к естественному ходу жизни, могут быть и выше, так как не все готовы открыто обсуждать запрещённую ныне на Украине тему дружбы с Россией с неизвестными людьми, пусть даже и социологами.
Граждане украинского государства столкнулись с огромной проблемой: дружеские и партнёрские отношения с Россией разрушил президент, имеющий высочайший антирейтинг и пробравшийся во второй тур исключительно за счёт фальсификаций. Реальную поддержку Порошенко можно увидеть на его родине – в Одесской области, там президент не набрал и 10%. Так и повеяло «Беловежской пущей», где три президента резали страну по живому, вопреки мнению абсолютного большинства её жителей. Отказ от продления Большого договора – такое же предательство.
Как тут не подумать о том, что, случись в своё время Галицкая автономия (где за Порошенко проголосовали две области из трёх), не было бы спустя много лет, в 2019 году, чудовищной пропасти между властью и народом. И у Большой Украины точно действовал бы Большой договор с РФ, а вполне возможно, что и Союзное государство сложилось бы на троих. Большая Украина – это не вымысел, сами галичане признают, что «є Галичина, а є Велика Україна».
После того как майданный режим, прогорев окончательно, канет в Лету – в реку забвения, наверняка встанет вопрос о составлении нового договора о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве Украины с Россией. Или обойдёмся без него, как заведено у братьев.
